КОВЕР – ДУША ТУРКМЕН
Если вы покупаете в магазине компьютер, получаете гарантию на год, если приобретаете автомобиль, вам дадут гарантию года на три. Покупка туркменского ковра дает вам пожизненную гарантию, останется чему радоваться и детям вашим, и внукам. Добросовестно сделанный ковер сохранит свое высочайшее качество долгие и долгие годы. Более того, со временем его поверхность станет только нежней и шелковистее.
В Туркменистане нет ни одного дома, чей интерьер не украшал бы национальный ковер. А в семьях с традиционным жизненным укладом таких ковров - великое множество. И потому ковры в стране - один из самых ходовых товаров. Их покупают много и охотно. В столице страны действуют несколько специализированных магазинов с самым широким ассортиментом - по размерам и орнаменту - ковров.
В каждом из фирменных магазинов купленное вами рукотворное изделие сопровождается специальным сертификатом качества. Это очень удобно для гостей туркменской столицы, собирающихся вернуться домой из Ашхабада с бесценным сувениром в багаже. Такой именной сертификат автоматически снимает действующие в стране таможенные ограничения на вывоз ковровых изделий.
За пределами же Туркменистана найти настоящий туркменский ковер - задача не из легких. Только истинный знаток и ценитель отдаст предпочтению настоящему, внешне неброскому орнаменту, который, тем не менее, хорошо знаком и особам королевских кровей и мировым знаменитостям... Но тот, кто выбрал себе на радость настоящий туркменский ковер, никогда не пожалеет об этом. Тем более что, покупая ковер, вы приобретаете и освященное вековыми традициями произведение искусства, и частичку тепла туркменской земли.
Уникальность и самобытность туркменских ковров подтверждается бесчисленными свидетельствами историков и искусствоведов. В 1914 году авторитетный искусствовед хранитель отдела драгоценностей Эрмитажа Барон Арминий Фелькерзам писал: «Кому хоть раз пришлось видеть старинные туркменские ковры, тот никогда не спутает их с изделиями других племен и народов уже по одному орнаменту, не говоря о технике. Дать точное описание орнамента невозможно, так как своеобразие фигуры его несравнимо ни с цветами, ни с какими-либо определенными геометрическими фигурами».
Действительно, попадая в Европу и Америку под названием бухарских и персидских, туркменские ковры всегда будоражили воображение исследователей.
На самом деле, туркменские изделия коренным образом отличаются от персидских и кавказских ковров. В 1927 году русский исследователь С.Дудин отмечал, что «...совершенная разница в стиле туркменских и персидских ковровых изделий, иная установка ткацкого станка, иной прием в использовании ткаческого материала, иная тональность и более высокая техника работы говорят за то, что ковровое ремесло у туркмен так же старо, если не старше, как у персов... развивалось оно, пожалуй, совершенно самостоятельно».
Изучение образцов керамики IV-III тыс. до н.э. гексюрского типа в Южном Туркменистане (в районе древней дельты реки Теджен, на Алтын-депе у Меана, Улуг-депе у Душака) позволило сделать вывод, что многие орнаментальные мотивы этой древней керамики - кресты, ступенчатые пирамиды, зигзаги, полностью идентичны узорам туркменских ковров. На это же обращает внимание российский археолог Виктор Сарианиди. Он пишет: «Именно туркменские ковры обнаруживают большое сходство в своих орнаментах с рисунками древней местной керамики и вместе с тем отличаются от ковров персидских и кавказских... Туркменские ковры имеют густой, ярко-красный фон, по которому нанесен штрих. То же наблюдается на древней южнотуркменистанской посуде, которая имеет красную фоновую облицовку».
На раскопках древних поселений находят отпечатки тростниковых циновок. Циновка из Алтын-депе даже оставила цвета сплетенных нитей - серый и синий. Доказательством того, что в Туркменистане в IV-III тыс. до н.э. были развиты ткачество и ковроделие, служат и находки грузиков для ткацкого станка. Плетеные и тканые изделия более чем шеститысячелетней давности, выработавшие уже в древности народный орнаментальный стиль, сыграли свою роль в развитии такой же древней расписной керамики, которая своими ступенчатыми мотивами так похожа на салырские ковровые гели.
Особое значение для нас имеют и результаты многолетних раскопок в Юго-Западном Туркменистане, которые проводились под руководством археолога И. Хлопина. Там, в долине Сумбара, на поселениях II тыс. до н.э. обнаружены бронзовые ковровые ножи. Эти находки по словам И. Хлопина, «...позволяют не только опустить в глубь тысячелетий возникновение коврового орнамента, но и проследить столь же глубоко корни туркменского народа на его исконной территории... У современных ковровщиц широко используется такой же точно, но, естественно, железный нож - кесер для единственной операции - обрезания ворсовой нити ковра. В последних веках II тыс. до н.э. ковровщицы имели в своем распоряжении отработанную форму инструмента - ковровый нож. На основании этого можно говорить, что истоки ковроделия уходят еще глубже, возможно, ко времени развитого и позднего энеолита...»
Далее И.Хлопин пишет: «...Знаменитое туркменское ковроделие зародилось именно на территории нынешнего Туркменистана; его корни уходят в седую древность, ибо уже в середине II тыс. до н.э. существовали ножи для обрезания ворсовой нити ковра отработанной и законченной формы. Появление таких инструментов можно отнести к первой половине II или даже к концу III тыс. до н.э. Ну, а поскольку умение изготовлять ворсовые ковры считается одной из этнических особенностей туркменского народа, это позволяет поставить вопрос о пересмотре устоявшейся традиционной точки зрения на его происхождение».
Уже к XIII столетию восходят письменные известия непосредственно о туркменских коврах. Известный итальянский путешественник Марко Поло (XIII в), побывавший в Малой Азии, восторженно писал о коврах туркмен, как о «самых тонких и красивых в свете».
Искусство ковроделия было занесено туркменами и на Ближний Восток, откуда, по словам Ибн Саида, туркмены высылали в разные страны прекрасные ковры. Примечательно, что изображения туркменских ковров представлены на картинах мастеров итальянского возрождения Липпо Мемми «Мадонна» (1350 г.); Николо ди Буанакорсо «Обручение Марии» (1380 г.); Лоренца ди Креди; фреска Пистойского собора (1475 г.).
Исследователь Д.Лессинг еще в 1879 году, просматривая картины венецианских, немецких и фламандских художников, сделал вывод, что многие из них содержат орнаменты туркменских ковров. Особенно известна картина Гольбейна «Георг Гиз», где изображен текинский «гель», известный ныне в искусстве как узор «гольбейн».
Ковры, обнаруженные в Форстате (Египет) К.Дж.Ламмом, являются также великолепными образцами туркмено-османского искусства XIV-XV вв., причем их узоры обнаруживают сходство с човдурским «гелем». В настоящее время они выставлены в Национальном музее Стокгольма, а также музеях Каира и Афин.Узоры туркменских ковров можно обнаружить на персидских миниатюрах эпохи Тимуридов. Они и в самой Персии, которая славилась своими коврами, считались наилучшими.
С конца XIX в. туркменские ковры стали экспонироваться во многих городах России и европейских странах. В 1891 году ковры из Закаспия были выставлены на втором этаже Императорского исторического музея, где императрица и приобрела один из мервских ковров. Из Москвы 19 мая 1891 году в Асхабад была отправлена телеграмма: «Их величества осчастливили выставку посещением. Ее величеством приобретен мервский ковер. Колобухов».
Туркменские ковры выставлялись в 1900 году на Всемирной выставке в Париже. В 1909-1910 гг. на сельскохозяйственной выставке в Ташкенте (где была вручена золотая медаль за ковер отличного производства Клыч Мураду Ахмед-оглы, а остальных наградили халатами), на кустарной выставке в марте-апреле 1913 году в Петербурге, на Берлинской выставке в 1914-1915 гг. В 1937 году наши ковры получили золотой приз в Париже, а в 1958 году -бронзовую медаль в Брюсселе.
В 1963 году в Вашингтоне были выставлены 55 великолепных образцов туркменских ковровых изделий из частных коллекций Маккоя Джонса, Джорджа Майера и Артура Дженкинса. В январе-марте 1966 года проходила выставка туркменских ковров и в Музее искусств Гарвардского университета. Туркменские ковры в 1965, 1966, 1977 гг. получали золотые медали на Лейпцигской ярмарке. Поистине прав Арминий Фелькерзам, который писал: «Что касается ковровых изделий туркмен, то они бесспорно красивее всех прочих... Лишь тот, кто собственными глазами любовался роскошным колоритом старинных туркменских ковров, кто сам, зачарованный прелестью этих удивительных изделий, испытал настроение, навеваемое их гармонией, тонкостью и шелковистым блеском, мог составить себе понятие о красоте этих, обычно небольших по размерам изделий, выработанных вековым навыком, то блестящих исчерно-красных ковров с шелковым, цвета слоновой кости и алой розы орнаментом, то матовых, как подернутых дымкой с тем же белым цветом и вкрапленным синим на буро-красном фоне, то сияющих своим насыщенным красным тоном, усыпанным крупным стильным орнаментом или же, наконец, украшенных пестрыми полосами по почти белому фону».
Каждый туркменский оазис имел свой неповторимый узор. Например, теке-гель, сырк-гель, кепсе-гель и дынак-гель (йомуды), гюлли-гель (эрсары), эртмен (човдуры) и т.д. Но все они, несмотря на различие, имеют общий фон, общую смысловую нагрузку - все то, что позволяет сказать: это - туркменский ковер!
Что же обозначают гёли? Дело в том, что во всем мире, начиная с примитивных первобытных культов и заканчивая ныне действующими мировыми религиями, прослеживается образ мировой горы, древа жизни и центральной земной оси. Собрав данные воедино, мы еще в 1992 году в одной из своих статей высказали мысль о том, что гель - это стилизованное изображение Земли во Вселенной.
Примерно к такому же выводу, на основе математических решений, пришел и туркменский дизайнер С. Мухаметбердыев. Убедительно доказывая применение в орнаменте ковра правила «золотого сечения» («божественная пропорция»), он отмечает: «Сам орнамент создавался с ориентиром на солнце, в период культа солнечного божества... В центре - ось всех пересечений орнамента, обозначен также искомым прямоугольником красного цвета. Это - живительное ядро орнамента. Именно от него берет начало и распространяется во все стороны света вся символика, философия орнамента! Этот прямоугольник можно назвать вновь образовавшейся в центре Галактики материей. Материей, которая, расширяясь и распространяясь по последующим прямоугольникам, получает все большее осмысление».
Можно только гадать о том, как и каким способом предки туркмен получили столь глубокие познания о Вселенной. Подобно египетским пирамидам, таящим в себе множество необычного и внезапного, орнаменты туркменских ковров хранят какую-то информацию, возможно, открывающую доступ к уникальной цивилизации туркмен. И если пирамиды незыблемо стоят со времен фараонов, то ковры не могли храниться тысячелетиями. Тем удивительнее, как через десятки сотен лет туркмены пронесли свое прекрасное искусство почти в неизменном виде, через формации и эпохи!
О туркменских коврах, которые радуют глаз и душу, написаны и изданы сотни, наверно тысячи заметок, статей, брошюр и книг, сделано множество кино- и телесюжетов. Однако есть среди множества великолепных образцов туркменского ковроткачества поистине уникальные экземпляры, заслуживающие отдельного рассказа.
Есть в коллекции Национального туркменского музея ковра экспонат, именующийся как «ковер с рельефным узором». Это ковер с изображением драконов – аждарха. Изображение таинственных драконов – аждарха, упоминания о которых можно встретить в туркменских сказках и легендах, было довольно необычным на фоне многих других ковров с традиционными узорами-гёлями.
Использование изображений сказочных драконов изредка встречалось в туркменском орнаментальном искусстве. Так, еще в далеком пятнадцатом веке, когда богатый феодал Мухаммед, правивший округом Аннау, решил выстроить над могилой своего отца, местного шейха Джемаледдина, мечеть. Красивое здание, сохранившееся на старых фотографиях, было выстроено в 1455-1456гг., всего за два года, и получило среди многочисленных паломников, приходивших к могиле святого, имя Сейит Джемал.
Портал мечети был украшен мозаичным изображением двух ярко-желтых извивающихся драконов – аждарха с зазубренными хребтами и с четырьмя пятипалыми лапами. Благодаря этому изображению аннауская мечеть, являясь сама по себе образцом лучших традиций эпохи тимуридов в архитектуре, стала уникальным памятником не только на территории Туркменистана, но и всей Средней Азии.
По поводу необычного сюжета было много предположений и споров, предполагалась и версия использования при строительстве труда китайских мастеров. Известный специалист по древнему искусству Азии – архитектор-археолог Галина Пугаченкова сумела доказать в своей книге «Мечеть Аннау» местные среднеазиатские древние корни этих образов, вступающих в данном случае как существа-хранители местности и мечети, построенной на ней. Кстати, в Бухаре известно предание о змее, охраняющей мавзолей Бибиханым.
С этим согласуется и легенда о строительстве мечети в Аннау. Якобы к местным жителям обратился за помощью дракон, когда в его пасти застряли рога съеденного горного козла. В благодарность за спасение два дракона принесли людям из пещеры сокровищ, которую они охраняли, множество золота и драгоценных камней. Благодаря этому богатству и была в скорости воздвигнута мечеть с изображениями своего рода спонсоров строительства. Легенда появления изображения здешних драконов в середине двадцатого века получила неожиданное продолжение.
В 1948 году художник-ковровщик ашхабадской экспериментально-художественной фабрики Абдулла Эсгеров и юная шестнадцатилетняя ковровщица этой же фабрики Бостан Гельдыева решили создать ковер, уникальный по сюжету и технике исполнения. Эсгер-Ага, как называли коллеги художника, увлекшись оригинальной красотой аннауской мечети, взял за основу эскиза будущего ковра цветочно-растительный орнамент архитектурного декора строения. На эскизе, в углах центрального поля художник поместил фигуры четырех желтых драконов – аждарха. Эскизы были одобрены, и началось изготовление ковра, причем в необычной для традиционных туркменских ковров, но характерной для китайских и монгольских изделий разновысотной, рельефной манере.
5 октября 1948 года, когда до завершения работы над ковром, который должен был иметь размеры 215 на 170 см, оставалось всего 10-15 см, коллеги заранее поздравили его создателей. А ночью подземный «дракон», значительно более сильный и страшный, чем фольклорно-мистический аждарха перечеркнул планы и сами судьбы многих людей: стихия ашхабадского землетрясения 1948 года уничтожила жизни десятков тысяч людей. Прервался жизненный путь и обоих создателей ковра.
Под ударом подземной стихии не устояли и стены аннауской мечети, но ее уникальный декор сохранился на уцелевшем ковре. Через некоторое время он был все же закончен руками матери Бостан – Аманбиби Гельдыевой, и ковровщицы Майи Мурадовой. Ковер, получивший официальное название «Рельефный», а среди ковровщиц – «Аннауский» или «Ковер с аждархами» занял достойное место, как уникальное творение коврового искусства.
Среди многих экспонатов Национального музея туркменского ковра есть много уникальных и необычайно изысканных экземпляров. Эти драгоценные ковровые изделия – некий символ высоких производственных традиций, до сих пор очаровывают нас искусной работой и высоким ремеслом. Дорожная сума, вещевой мешок – предметы быта такого типа были в употреблении практически у всех народов мира. Но таких оригинальных чувалов, торб, хорджунов, как у туркмен, пожалуй, не было ни у кого. Ведь создавались они руками ковровщиц.
В середине XIХ века не только ковры, но и различные виды вещевых мешков и переметных сум благодаря богатству колорита и декоративности своим художественным и техническим качествам получили известность на рынках Европы и Азии и пользовались большим спросом. Талантливая туркменская труженица умело ткала все виды ковров, украшала великолепным узором все, даже самые примитивные предметы хозяйственного обихода, которые выходили из ее рук. Их высокая добротность была делом семейной чести.
В прошлом орнаментальное убранство туркменского жилища было своеобразным. Внутренний интерьер говорил о хорошем вкусе, которому позавидовал бы современный дизайнер. Всю деревянную мебель заменяли циновки, войлочные и ковровые изделия. Бытовое назначение ковровых изделий обусловило их определенную форму и размеры – ковровые изделия заменяли комоды, посудные шкафы, и прочую мебель. Вдоль стен юрты стояли «ковровые» сундуки, ящики, чемоданы, шкафчики для всевозможной домашней утвари.
Изящный орнамент, гармоничная строгая расцветка и прекрасное качество шерсти, придающее изделию редкий бархатистый блеск, делают эти скромные предметы выдающимися произведениями подлинного искусства туркмен. Изучение ковровых изделий, хранящихся в фондах Национального музея туркменского ковра, свидетельствует о сохранении в народе глубоко древних традиций ковроткачества.
Орнаментальное убранство туркменских ковровых изделий заслуживает особого внимания в силу своеобразия и самобытности основных мотивов и отдельных их элементов. Сегодня художественные достоинства изделий, сотканных предками туркмен, получают новое осмысление, незримо переходя в категорию непреходящих культурных ценностей.
