Мурад Диванеев

Мурад Диванаев – легенда оперного и эстрадного искусства Туркменистана. Ведущие партии на сценах оперных театров Ашхабада, Саратова, Баку, организация профессиональной туркменской эстрады, работа в Большом эстрадно-симфоническом оркестре Туркменского радио и телевидения, многочисленные гастроли и выступления с выдающимися музыкантами, певцами, бурный успех и огромная любовь зрителей – все это было в творческой биографии Мурада Диванаева. Главное качество его характера – глубокий оптимизм, любовь к жизни и людям. Только они помогали и помогают артисту находить приложение творческим способностям, своей безудержной созидательной энергии.

25 лет отданы музыке, 25 – изобразительному искусству, 25 – фотографии и поэзии – на такие условные этапы поделил свою биографию Диванаев. Заметим, в этой авторской периодизации жизни не оставлено место для детства, что само по себе показательно, ведь, как и для большинства людей его поколения, эта светлая пора жизни пришлась на годы военного лихолетья. Судьбы детей войны очень схожи. Потерявшие отцов, не всегда сытые и ухоженные, рано повзрослевшие и оценившие значение первых заработанных нелегким трудом денег, они вопреки всему стремились осуществить свои детские мечты.

История «прошлась» и по семье Диванаевых. В предвоенные годы был репрессирован отец, закончивший свой жизненный путь в далекой Сибири, в землетрясение 1948 года погибла мать, чудом уцелел сам Мурад, были годы, проведенные в детских домах Самарканда и Геок-тепе.

Большую роль в становлении юноши сыграл старший брат – военный врач, который заменил мальчику родителей. С ним и кочевал Мурад по городам, различным госпиталям и квартирам, менял школы. Брат, иногда вопреки желанию ребенка, определял направления его развития. Изобразительное искусство, пение, поэзию, которыми увлекался младший брат, он считал баловством. А потому по окончании школы Мурад Диванаев поступил в Туркменский сельскохозяйственный институт, учиться на агронома – специальность, которая, как считал старший брат, должна была обеспечить постоянный достаток. 

Встреча с музыкой произошла в раннем возрасте. Свой дар, говорит артист, я получил в наследство от матери, обладавшей чудным голосом и любившей, занимаясь домашними делами, напевать различные мелодии и песни. Яркий певческий талант Диванаева обнаружили в Самаркандском детском доме, где он был запевалой в хоре, а у воспитанников и воспитателей детского дома в Геок-тепе особым успехом пользовалась песня «Жил на свете чернобровый парень молодой», которая, как узнал через много лет ее исполнитель, была создана на стихи Михаила Светлова. В ашхабадской школе № 6, всегда славившейся своими талантливыми выпускниками, сложился их замечательный дуэт и крепкая дружба с будущей ярчайшей звездой туркменской эстрады Мурадом Садыковым. 

«Свои таланты мы открывали на улице, – вспоминает Мурад Садыков. – С десяти лет мы пели в поездах, госпиталях, где и складывался наш репертуар. С тех пор в нем состоят трогающие за душу военные песни». Первое признание таланта также пришлось на детские годы. «В ашхабадском Дворце пионеров нас с Садыковым, – вспоминает Мурад Оразович, – наградили за выступление в самодеятельности, вручив мне отрез на брюки, а моему другу – фотоаппарат. Мы до сих пор шутим, что фотоаппарат пригодился мне в жизни гораздо больше, чем Садыкову». 

Пристрастие к музыке взяло верх над профессией агронома. Мурад начал подрабатывать в хоре оперного театра, пел вместе с Садыковым, также избравшим профессию агронома, на институтской сцене, где и был замечен руководством вуза и Министерства культуры. Персональная стипендия в 55 рублей, внимание уважаемых в республике людей, участие вместе с молодыми солистами оперного театра в республиканских и всесоюзных конкурсах и творческих смотрах, первые победы в них повлияли на решение вопреки настояниям старшего брата оставить институт. Да и Клыч Кулиев – известный писатель, в те годы министр культуры поддержал, заметив: «Агрономов у нас много, а таких голосов – нет!». Поддержка была не только словом, но и делом – был назначен первый педагог по вокалу Николай Орленин, который готовил баса Диванаева к участию в VI Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве, а затем и к поступлению в консерваторию. В 1956 году Мурад Диванаев был зачислен студентом в Московскую консерваторию. 

Московская государственная консерватория имени Чайковского конца 1950-х – начала 60-х годов стала альма-матер для плеяды молодых талантов из Туркменистана, составивших славу туркменского музыкального искусства. В эти годы здесь учились композиторы Нуры Халмамедов, Аман Агаджиков, певцы Айдогды Курбанов, Бердыкули Байрамов. В эти же годы специально для Диванаева Аманом Агаджиковым была написана популярная по сей день песня «Лунный вечер», которую Мурад Оразович перевел на русский язык и до сих пор исполняет с огромным удовольствием. К слову, певец перевел с туркменского на русский язык около ста песен. С третьего курса Диванаев переводится в Бакинскую государственную консерваторию, по окончании которой работает в оперном театре Азербайджана, а с 1962 года начинает свою деятельность солиста в Туркменском государственном театре оперы и балета имени Махтумкули. Затем два сезона Диванаев работал в Саратовском театре оперы и балета имени Н. Г. Чернышевского, где исполнил 20 партий. 

Главные роли более чем в пятидесяти оперных постановках, широкий диапазон созданных на сцене характеров, режиссерская работа в оперных спектаклях «Севильский цирюльник» и «Цыганский барон», исполнение эстрадного репертуара сделали певца популярным и любимым зрителями далеко за пределами Туркменистана. 

В 1970-х годах Диванаев начал заниматься фотографией и вести альбом автографов, в котором сегодня собраны записи и автографы выдающихся творческих личностей. В этом альбоме оставили свои записи Вели Мухатов, Мая Кулиева, Алты Карлиев, Керим Курбаннепесов… В декабре 1982 года оставил в нем свои пожелания певцу великий туркменский композитор Нуры Халмамедов: «Дорогой Мурад Оразович, единственное мое желание – это видеть тебя живым, радостным, веселым, безо всякого уныния. С убеждением, что ты всегда достигнешь желаемого в разных отраслях – ветвях такого могучего Древа искусства». Этот своеобразный сертификат доверия был всецело оправдан Диванаевым. Пожалуй, нет такого вида искусства, в котором бы он не испробовал свои силы. Графика, карандашные наброски, портретная живопись, натюрморты, несколько десятков керамических работ, фотографии, сочинения музыкальных произведений, романсов, популярных песен и лирических стихотворений.

Мир его творчества поистине безграничен. Перелистывая странички, исписанные ровным сильным почерком М. Диванаева, понимаешь, насколько отзывчив этот человек всему, что происходит в мире. Лирика, стихотворения из серии «Моя жизнь», советы певцам, творческим людям, афоризмы и басни – своеобразная летопись чувств певца. Авторские фотографии запечатлели мгновения его «маленьких трагедий» и творческих взлетов.