Многоликий Артык

У знатоков и любителей туркменского киноискусства имя Артыка Джаллыева особо почитаемо, поскольку он принадлежал к поколению людей, составивших его известность и славу. Артыка Джаллыева по праву можно назвать легендой туркменского кино. Созданные им на киноэкране образы – цельные, глубокие, разнообразные – безусловно, говорят о большом таланте киноактера. Каким был в жизни и творчестве этот человек?

Из коротких замечаний, актерских баек и обстоятельных воспоминаний складывается во многом противоречивый, но живой, не хрестоматийный портрет человека, для которого кино составляло не только значительную и важную часть жизни, но стало естественной формой самовыражения. С магической команды «Мотор!» Джаллыев словно подключался к источнику преображающей его энергии, перевоплощаясь в самые разные образы.

Показательны в этом отношении воспоминания о дебюте Артыка Джаллыева в кино и первой встрече с ним в далеком 1959 году театроведа и критика Аширмурада Мамилиева, в 70-90-е годы минувшего века руководителя отдела театров Министерства культуры, затем министра культуры Туркменистана (1979-1992), председателя национальной киновидеокомпании.

– Я учился в Москве, в ГИТИСе, и моя дипломная работа была посвящена творчеству туркменского кинорежиссера Алты Карлиева, – вспоминает Ашир Мамилиев. – Чтобы написать ее, я приехал в Ашхабад для личной встречи с мэтром туркменского кино. Но Алты Карлиев поставил условие: «О своей работе рассказывать не буду, хочешь узнать о ней, снимись в моем новом фильме». Конечно, приглашение было не случайным, так как Алты Карлиев несколько лет назад видел меня в самодеятельности, более того, я писал ему восторженное юношеское письмо о том, что хочу быть похожим на него, которое, к моему удивлению, режиссер также помнил.

Но с тех пор прошли годы, и при новой встрече с Алты Карлиевым я ощущал себя уже почти готовым дипломированным театроведом, критиком. Режиссер привел меня на съемочную площадку фильма «Айна», пообещав «выбить» из меня дух критики. Началась работа, роли были распределены. Однако не было подходящего актера на главную роль – председателя колхоза Ходжома. Пробовались разные актеры, но, по мнению Алты Карлиева, никто из них не мог раскрыть неоднозначность этого образа, заключающего в себе несгибаемость революционного деятеля и одновременно открытость доверчивого человека, способного поверить даже хитрому Эсенбаю. Режиссер был в отчаянии, и Каков Оразсяхедов – второй режиссер фильма – предложил попробовать на эту роль молодого актера, работавшего после окончания Ташкентского театрального института в Дашогузском театре. Так на площадке появился голубоглазый Артык, который буквально сразу уловил характер своего героя. Для него это была знаковая роль, во всех отношениях. С нее начался его путь в кино.

– С тех пор мы, – продолжал Ашир Мамилиев, – прониклись большой симпатией друг к другу, сближала нас и общность взглядов на искусство, развитие национального театра, оценка его состояния. Многие годы, до ухода Артыка из жизни, мы поддерживали дружеские отношения, хотя неразлучными друзьями нас назвать нельзя, и прежде всего потому, что этому препятствовала моя деятельность чиновника, ведь Артык Джаллыев никогда не пользовался высоким положением друзей и знакомых, прокладывая путь в искусстве исключительно своим талантом. Получив звание заслуженного артиста Туркменской ССР в 1958 году, в начале творческого пути, он не гнался за регалиями и наградами, всецело отдавая себя творческой работе, наслаждаясь жизнью в кино.

Действительно, несмотря на то что значительная часть творческой биографии Артыка Джаллыева была связана с театром (15 лет он был главным режиссером театра в Дашогузе), в истории он остался ярким представителем киноискусства. Слава киноактера буквально обрушилась на него сразу после его первой большой роли председателя Ходжома в фильме Алты Карлиева «Айна». Еще не завершились съемки этой киноленты, а Джаллыева уже приглашали сниматься в других кинофильмах. 

Самородок, актер от бога, он никогда не заучивал ролей, не мог одинаково повторить реплику и продублировать ее, казалось, все делал спонтанно, говорят его коллеги. Но сами же и признают – за этим стояла школа актерского мастерства, высокий профессионализм и мастерское владение искусством перевоплощения и импровизации.

Входя в образы своих героев, актер проживал их жизнь, не оставляя сомнения, что именно таким был его персонаж. Совсем не типажный актер, он был королем в кадре, мог сыграть, скорее, прожить любую характерную роль. Хан, мудрец, священнослужитель, председатель колхоза, солдат, учитель, купец, сельский интеллигент, военачальник, караван-баши, полковник милиции... – он прожил на экране все эти жизни. 

За 40 лет в кино Артык Джаллыев снялся более чем в 110 ролях. К значительным работам актера относятся роли: Мурад («Десять шагов к Востоку», 1961), Курк («Случай в Даш-Кале», 1963), Чапык-хан и Мамедяр-хан («Состязание», 1964), Ашир («Решающий шаг», 1965), Клыч («Пустыня», 1967), Беки и Артык («Утоление жажды», 1966), Кунгрет («Тайна пещеры Каниюта», 1966), старшина Мамед («Смерти нет, ребята!», 1970), Дед («Охламон», 1993) и многие другие.

Спектр сыгранных им ролей бесконечно разнообразен и по жанру, и по фактуре, что подтверждает универсальность его актерского дарования. Каждый раз Артык Джаллыев создавал свои роли словно бы из другого материала и с необычайной стилистической легкостью, играл с каким-то ошеломляющим задором и в каждом дубле отыскивал всё новые и новые краски. Пристальный же глаз профессионала увидит тут именно природную тягу к бесконечной игровой трансформации. И потому у его героев всегда такое легкое дыхание. Его теплое обаяние, внутренняя гармоничность были ощутимы всегда и имели решающее значение в успехе его персонажей. 

Говоря о даре перевоплощения артиста, умении быть разным, критики и коллеги как один из ярких примеров приводят его работу в культовом кинофильме режиссера Булата Мансурова «Состязание», в котором Артык Джаллыев сыграл сразу две роли – враждующих ханов Чапыка и Мамедяра. Задача стояла сложная – не нарушая режиссерского замысла, показать единую суть соперников, найти для каждого психологически и физически различный рисунок образа. И Джаллыеву это удалось блестяще. В зеркальном отражении друг друга на экране предстали два разных человека. Груб, жесток, изворотлив Чапык-хан, под личиной народного заступника скрывающий свое истинное лицо. Мамедяр-хан в исполнении Джаллыева – тонкий, просвещенный правитель, поощряющий науку, ценящий искусство, но по сути – циничный, безнравственный, упивающийся властью над людьми человек. 

Джаллыев раскрывает психологический подтекст образов, проживая их на экране. И, безусловно, в ошеломляющем успехе киноленты, ставшей классикой туркменского кино и по сей день волнующей зрителей своей философской глубиной и нетленностью поднимаемых тем, есть заслуга актера Артыка Джаллыева, вместе с создателями «Состязания» ставшего первым лауреатом Международной премии имени Махтумкули.

Истоки творческого дарования принято искать в детстве, в семье. Но это менее всего относится к Джаллыеву, скорее, унаследовавшему от своих предков не творческие таланты, а крепость духа, жизненный стержень, умение держать удар, открытость... и, конечно же, бездонную глубину светлых как небо глаз. Родившись недалеко от Ашхабада, в предгорном селении Багир, на земле, хранящей память о высочайшей культуре Парфянской империи, он словно впитал в себя историческую память, был наделен умением слышать голос эпох. К слову, это помогало ему и в общении с людьми, он обладал поразительным свойством притяжения, был чуток и открыт людям, умел находить общий язык в любой среде. Вместе с тем, иногда актер обескураживал своих друзей и коллег гротескностью своих поступков, любил разыгрывать их, взрывая таким образом нетворческую обыденность. 

Люди, близко знавшие актера, говорят, что в жизни и на киноэкране Артык Джаллыев был совершенно разным. Он не любил выносить на показ личную жизнь. Свою жену Веру, профессиональную актрису, Артык привез из Таджикистана, но она предпочла остаться в его тени, посвятив себя семье, воспитанию детей. 

Артык в переводе с туркменского – мера, означающая «превышение нормы, лишнее». Словно оправдывая свое имя, актер стремился выйти за рамки обыденного, подняться над ним, во всем быть выше, лучше, сильнее. 

– Остроумный, умеющий посмеяться над собой. Глыба-человек! – говорит о нем Ашир Мамилиев. – Он был открытым и доверчивым, словно большой ребенок, хотя мы между собой звали его Артык джынлы (Артык-дьявол). Дьяволом он был в своих ролях. Бесстрашный и рискованный, внутренне уверенный в себе человек. Узнав, что по сценарию он должен скакать на коне, Артык, никогда не сидевший в седле, подходил к коню и, оседлав его, держался как настоящий наездник.

Говорят, у каждого актера должен быть свой режиссер. Несмотря на то что артист активно снимался и был востребован у многих талантливых кинорежиссеров, особый творческий союз складывался у него с кинорежиссером Булатом Мансуровым. Джаллыев был также дружен и снимался со многими популярными актерами. С большой теплотой отзывались о нем Петр Алейников и Николай Рыбников, считая своего друга Артыка человеком большого дарования, артистом мирового масштаба.

Актер с гордостью пронес через всю жизнь полученное в начале творческого пути звание заслуженного артиста, и показательно, что в 1995 году именно Артык Джаллыев представлял туркменское кино на торжествах в Москве, посвященных 100-летию мирового кинематографа, поднявшись на сцену в числе ста лучших представителей киноискусства бывшего СССР. Его одинаково тепло принимали коллеги и зрители в Индии, Турции, Иране, где он побывал в последние годы жизни. 

Народность Джаллыева определяется не званием, а силой таланта – притягательного, яркого, заставляющего и сегодня помнить о нем и его киноработах, сожалеть, что многое осталось им нереализованным. Артык Джаллыев ушел из жизни в 67 лет. В последние годы он пробовал себя как сценарист. Писал для сына, режиссера Сапармухаммеда Джаллыева, сегодня возглавляющего Объединение «Туркменфильм» имени Огузхана, сценарий об эпическом народном герое Кеймир-Кере, надеясь сыграть в его постановке. Не случилось... Даже одолеваемый болезнью, артист всегда старался быть бодрым, шутил, рассказывая смешные истории из своей жизни навещавшим его друзьям и коллегам. 

Таким жизнерадостным человеком запомнился он своим близким и друзьям. А в памяти любителей киноискусства Артык Джаллыев навсегда остался талантливым актером, Мастером и Человеком большого, открытого и доброго сердца.